Марина и Сергей Дяченко "Ведьмин век"

Первый раз я читал роман "Ведьмин век" лет двадцать назад, вскоре после того, как он был напечатан. Роман произвёл на меня сильное впечатление и до появления "Vita nostra" занимал первое место в моём внутреннем рейтинге романов Дяченко. Возможно, первый раз так и оставался бы единственным — в последнее время я опасаюсь перечитывать книги, некогда меня впечатлившие, ибо, как гласит старая мудрость, не стоит возвращаться туда, где тебе было хорошо. Но тут Марина и Сергей написали "Ведьмин зов", превративший "Ведьмин век" в заглавный роман цикла, а сам "Ведьмин век" вышел в новой авторской редакции, так что, так или иначе, его следовало освежить в памяти. Освежил, и оказалось, что в последние месяцы мне везёт с перечитываемыми романами — сначала ведьмацкий цикл Сапковского, а теперь "Ведьмин век" Дяченко прочитались с таким же восторгом, как и в первый раз.

Немного о сюжете, на случай, если кто-то вдруг не читал. Действие, как в большинстве романов Дяченко, происходит в некой усреднённо европейской стране. Юная провинциалка Ивга Лис приезжает в столицу, знакомится с молодым человеком и уже готовится выйти за него замуж, когда на дачные шашлыки к будущему свёкру, приезжает его однокашник Клав, в миру Великий Инквизитор Клавдий Старж. И оказывается, что Ивга — ведьма. В принципе, ничего ужасного в том, чтобы быть неинициированной ведьмой нет — зарегистрируйся в Инквизиции и живи себе, главное — не пытаться инициироваться, поскольку с инициированными ведьмами разговор короткий. Но Ивга скрыла своё ведьмовство от жениха, так что свадьба оказывается под угрозой, в чём девушка винит Клавдия. Тот, в свою очередь, чувствует определённую неловкость и пытается помочь Ивге легализоваться, но та горда и упряма, а в стране начинается внезапная массовая инициация ведьм, из-за которой намечается чрезвычайное положение, и Клавдий вынужден разрываться между служебным долгом и симпатией к Ивге, которая всё больше крепнет...

Марина и Сергей говорят, что пишут свои произведения в манере метареализма, то есть всё выглядит настолько узнаваемо и предельно реалистично, что и ведьмы, и даже навки, воспринимаются как вполне естественная часть повседневной жизни. Сюжет увлекателен, от романа трудно оторваться, но самое важное в романе не внешний сюжет, а внутренняя психологическая эволюция персонажей. Их не просто видишь мысленным взором, а чувствуешь, ощущаешь теми фибрами души, которые ответственны за эмпатию.

Пишут, что новая редакция романа заметно сокращена — я этого не заметил. В глаза бросается разве что отсутствие пролога, но, на мой взгляд, он излишен — всё, о чём в нём говорится, читатель и так узнаёт по ходу чтения. Главное же в романе — всепобеждающая сила любви — никуда не делась.

Всячески рекомендую любителям психологической фэнтези и вообще хорошей фантастики.

   Марина и Сергей Дяченко "Ведьмин зов"

Действие нового романа происходит через тридцать лет после событий "Ведьминого века". Изменились времена, изменилась Инквизиция, изменилось положение ведьм. Главные герои вновь Верховный Инквизитор, но не столичный, а приморской провинции, и ведьма, специалистка по историческим костюмам, приехавшая в приморский город на кинофестиваль. Инквизитор Мартин Старж и ведьма Эгле Север. Как я уже написал, времена изменились, Инквизиция значительно помягчела, ведьмы (неинициированные) получили возможность учиться в вузах и пр. Это не нравится многим ревнителям старины (что характерно, совсем не старым) и они организуют подпольную "Новую Инквизицию", жертвой которой едва не стала Эгле. И спас её Мартин...

Как видим, "Ведьмин зов", на первый взгляд похож на ремейк "Ведьминого века", адаптированный к изменившемуся времени. Тем более, что и здесь над страной нависает угроза со стороны внезапно активизировавшихся ведьм. Но это не так. И угроза другая, и борются с ней не так, и главное в романе — уже не столько любовь, хотя куда без неё, сколько доверие. Увлекательность же сюжета и психологическая проработка персонажей, как всегда у Дяченко, прекрасны. В общем, теперь на втором, после "Vita nostra", месте стоит не один роман, а два.

Рекомендации те же, что и в случае "Ведьминого века", который настоятельно рекомендую предварительно прочесть.

   Джин М. Твенге "Поколение I"

Полное название: "Поколение I. Почему поколение Интернета утратило бунтарский дух, стало более толерантным, менее счастливым и абсолютно не готовым ко взрослой жизни". Научно-публицистическая книга о крайне неохотно вступающем во взрослую жизнь новом поколении, вся сознательная жизнь которого прошла со смартфоном в руках. Издательская аннотация:

цитата

      В этой книге доктор Джин М. Твенге, профессор психологии университета Сан-Диего, рисует уникальный портрет нового поколения, которое не хочет вырастать, живет среди тревог, с которыми не сталкивались предыдущие поколения, и безразлично относится к стандартным "взрослым искушениям" вроде секса и алкоголя. Вместе с тем новое поколение избегает и "взрослых обязанностей", не спеша получать водительские права, съезжать от родителей и обретать финансовую независимость. Поколение I уже вступило во взрослую жизнь, и потому именно сейчас нужно всестороннее объяснение этого общемирового феномена. Потому что путь, которые изберет для себя поколение I, станет новым путем всего человечества.

Содержание:

Дети iPhone и Cola Zero

Введение. Кто такие айдженеры и что мы о них знаем (Границы поколений. — Название поколения. — Данные. — Демография и Мир. — Контекст. — Пояснения. — Перспективы.)

Первая глава. Спешить некуда: медленное взросление ( (Не) гуляю с друзьями, (не) хожу на свидания, (не) занимаюсь сексом. — Интерлюдия о том, почему тинейджеры не хотят быть взрослыми и почему в этом нет ничего плохого или хорошего. — Водительские права. — Один дома. На самом деле нет. — Упадок рынка молодежного труда. — Жизнь за счет родителей. — Отношение к алкоголю. — Неспешное взросление. — Может быть, представители поколения I стали более ответственными?. — Партнеры, а не узники.)

Вторая глава. Интернет: Время, проводимое онлайн. Ах да, и другие медиа тоже ( Все делают это: Социальные сети. — Книги умерли?. — Подборка «Смешные котики 2017»!)

Третья глава. Только не лично: я с тобой, но виртуально ( Просто болтаемся. — Все вместе (или не вместе). — Когда гаснут экраны: Психическое здоровье и счастье. — Мышление пещерного человека, синдром упущенной выгоды и мягкие навыки.)

Четвертая глава. Неуверенность: Новый кризис психического здоровья ( Все (не) классно. — Лишние и одинокие. — Боюсь, я буду жить: Депрессия. — Эпидемия страданий: большое депрессивное расстройство, самоповреждение и самоубийство. — С чем связан рост психических расстройств? — Ускользающий сон. — Что делать?)

Глава пятая. Нерелигиозность. Утрата религиозности (и спиритуальности) ( Паства: участие в религиозных мероприятиях. — Веруют и готовы ходить в церковь, но с оговорками. — Утрата терпения и веры: индивидуальные религиозные убеждения. — Религия против реалий XXI века. — Когда-то «верующие, но не религиозные» стали «неверующими и нерелигиозными». — Пропасть: религиозная поляризация по расовому, социоэкономическому и региональному признаку. — Слишком много правил: причины кризиса религии. — Европейский рывок: будущее религиозного ландшафта.)

Глава шестая. Изолированность и приземленность: больше безопасности, меньше общества ( Будь осторожен. — Опасность алкоголя и безопасность курения (травки). — Снижение физического насилия и ослабление сексуального. — Только без риска, пожалуйста. — Безопасное пространство для всех студентов. — Безопасно как дома. Всегда и везде. — Ваша работа – обеспечивать нашу безопасность. — Как мы пришли к этому? — Положительные и отрицательные стороны безопасности. — Приземленность. — Я здесь только потому, что я должен быть здесь: Отношение к учебе в школе и колледже. — Забота о ближнем и комьюнити. — Чему они учатся в Интернете?)

Седьмая глава. Нестабильные доходы: работа ради выживания, а не шопинга ( Лучшее, что есть в работе. — Место работы. — Работа – дело (не) молодых. — Я справлюсь? — Ожидания: пузырь все-таки лопнул? — Чего хотят айдженеры: поколение I глазами маркетологов)

Глава восьмая. Неопределенность: секс, брак и дети ( Секс в жизни поколения Tinder. — Поколение порно. — Как не «заразиться» чувствами? — Женюсь… когда-нибудь. — Сомневаюсь, что хочу иметь детей)

Глава девятая. Инклюзивность: ЛГБТ, гендер и расовые предрассудки в Новую Эпоху ( ЛГБТ: Любовь побеждает. — Молодость и трансгендерность. — Гендерные роли: кто и что должен делать?. — Расовый вопрос: мы все вместе, но как-то неохотно. — Безопасные пространства, отмена приглашений и предупреждения о неприемлемом содержании (предупреждения о триггерах). — Исключение или новое правило? — Микроагрессия: тысяча порезов. — Свободная и открытая дискуссия)

Десятая глава. Независимые: Политика ( Проблемы политических партий. — Политические полюсы. — Легализация марихуаны, аборты, смертная казнь и контроль за оборотом оружия: делайте что хотите, либертарианцы. — Я вам не доверяю, и не надо меня ни во что впутывать. — Не самые большие любители новостей)

Заключение. Как понять поколение I и уберечь его от проблем ( Отложите телефон в сторону. — Что делать со смартфонами? Лайфхаки. — Откровенные селфи и порно. — Дефицит личного общения. — Как победить тревогу и депрессию. — Медленное взросление. — Безопасность. — Айдженеры за партой. — Как взять айдженера на работу и удержать его. — Что ждет айдженеров в будущем?)

Книга, конечно, описывает американских подростков и американские реалии, но с поправкой на местные особенности и учётом временного сдвига, у нас, по моим наблюдениям происходит примерно то же самое. Во всяком случае два-три последних сезона наши студенты весьма напоминают описанных в книге загадочных зверьков. Так что буду думать и делать выводы.

Можно рекомендовать всем интересующимся поколенческой психологией, а также тем, кому приходится работать с большим количеством людей.

Пара цитат:

цитата

      [...] поколению Х удалось сильно растянуть период отрочества и юности: они рано начинали взрослеть, но позже становились полностью взрослыми.

C появлением сначала миллениалов, а потом поколения I, подростковый период начал неумолимо сокращаться, а детство, наоборот, затягиваться. В наши дни родители окружают своих повзрослевших отпрысков такой заботой и опекой, словно те остаются малыми детьми, неспособными к самостоятельной жизни. Подростковый возраст, переходный этап между детством и взрослостью, наступает, как никогда, поздно. Тринадцатилетние и даже восемнадцатилетние подростки все реже ведут себя как взрослые люди и, несмотря на физическое развитие, надолго застревают в детстве. Подростковый период стал продолжением детства, а не началом новой взрослой жизни, как это было прежде.

цитата

      Практически все студенты сказали, что спят, положив телефон под подушку, на матрас, или во всяком случае оставляют его на расстоянии вытянутой руки. Они сидели в соцсетях и смотрели видео, перед тем как заснуть, а едва проснувшись, сразу тянулись за смартфонами (скорее по необходимости, поскольку все студенты использовали их в качестве будильников). Другими словами, телефон был последним, что они видели перед тем, как сомкнуть глаза, и первым, что они видели, раскрыв их. Если они просыпались среди ночи, то сначала проверяли, на месте ли телефон, и только потом засыпали, не выпуская его всю ночь из рук. Рассказывая о своих телефонах, они напоминали героиновых наркоманов.

[...] Телефон для них – это спасательный круг, часть тела или даже любовник.

цитата

      Перефразируя цитату из культового фильма «Принцесса-невеста», можно сказать, что книги не мертвы – они скорее мертвы. Или что они впали в кому и их жизнь поддерживается искусственным путем. Мало какое развлечение способно выдержать конкуренцию со смартфонами.

Пожалуй, отказ от бумажных книг сам по себе выглядит вполне безобидно, но только при условии, что он не влияет на академические навыки. Увы, но средние баллы, набираемые школьниками при выполнении «Академического оценочного теста» (SAT), неуклонно снижаются с середины 2000-х.

[...] Любопытно, что баллы, набираемые за такой критически важный навык как чтение, растут и снижаются одновременно с увеличением и снижением числа школьников, читающих более двух книг в год.

Судя по всему, написание текстовых сообщений и постов в социальных сетях никоим образом не способствует развитию навыков чтения и письма. Частично это объясняется тем, что умение сохранять концентрацию внимания не является необходимым условием пользования социальными сетями.

цитата

      Защита студентов от излишних огорчений и расстройств отныне считается более важной задачей, чем организация острых, а потому способных вызвать дискомфорт дискуссий. Раз кто-то может расстроиться, значит, надо взять и запретить выступление. Но почему бы несогласным с чужим мнением студентам просто не отказаться от участия в полемике? Этот вопрос я неоднократно задавала студентам поколения I, но ни разу не получила вразумительного ответа.

цитата

      [...] социологи Брэдли Кэмпбелл и Джейсон Мэннинг утверждают, что США отошли от культуры чести, для которой характерно самостоятельное разрешение малейших конфликтов, к культуре виктимизации, для которой характерен отказ от прямой конфронтации и обращение за помощью к третьим лицам и/или публичное осуждение своих обидчиков для привлечения внимания к конфликту.

цитата

      В отличие от прослушивания музыки и чтения книг, пользование социальными сетями и электронными устройствами очень тесно связано с высоким уровнем одиночества, несчастья, депрессией и повышенным суицидальным риском, что полностью подтверждается экспериментальными данными.

цитата

      Стивен Иларди, клинический психолог и профессор Канзасского университета выступил на одной из конференций TED с лекцией на тему «Депрессия – болезнь цивилизации». Оказывается, образ жизни нашего предка – пещерного человека – это один из лучших способов предотвратить или снизить тревогу и депрессию.

   Марина и Сергей Дяченко "Луч"

Первый роман Дяченко после долгого перерыва. О сюжете: некие загадочные существа помещают четверых очень разных подростков (двух парней и двух девушек) в изолированное пространство, где они должны в течение тридцати дней суметь найти смысл жизни для участников продолжительной космической экспедиции на корабле поколений «Луч». Причём для подростков это не просто игра – от достигнутого результата в прямом смысле зависит их дальнейшая судьба, а, у некоторых, и жизнь. Таким образом мы имеем эксперимент в эксперименте – четверо людей, которыми жёстко манипулируют неведомые силы, должны манипулировать несколькими сотнями людей, подталкивая их в нужном направлении. И, следует отметить, применены едва ли не все известные мне способы манипуляции отдельными людьми и массами людей. А поскольку мало что бесит меня так сильно, как попытки манипуляции, то просто хотелось сделать с героями что-нибудь нехорошее, или даже очень нехорошее. Здесь меня могут спросить, отчего же я не бросил читать роман, в котором разве что один основной и пара эпизодических персонажей вызывают сочувствие? Не cмог. Авторы так лихо закрутили сюжет, что я три дня не высыпался, поскольку не мог вечером отложить книгу. Так что возвращение Дяченко вышло достойным. Не «Vita nostra», но вполне удачный, очень дяченковский роман. Правда, написанный в явно кинематографическом стиле и рассчитанный в первую очередь на young adult-ов, сиречь подростков, но лично мне это совершенно не помешало получить свой кайф. Опять же, несмотря ни что авторы сохраняют веру в человечество, что тоже приятно.

Всячески рекомендую поклонникам Дяченко и вообще хорошей фантастики.

Цитата:

цитата

Если мы не отвечаем за свои поступки – нас не существует.

    Генри Лайон Олди "Побег на рывок"

Четвёртая трилогия цикла «Ойкумена», в которую входит три романа: «Клинки Ойкумены», «Призраки Ойкумены», "Ангелы Ойкумены". Трилогия названа авторами «космической серенадой» и хотя музыкальные намёки Олди обычно мною не воспринимаются по причине музыкальной малограмотности (разве что после специального анализа), здесь мы, таки, имеем серенаду. Серенада, это песня, исполняемая для возлюбленной, и всё, что делает главный герой, Диего Пераль, он делает как раз ради своей возлюбленной Энкарны де Кастельбро. Дон Диего Пераль по ойкуменской классификации техноложец, то есть человек не обладающий особыми свойствами организма, и живущий на планете, цивилизация которой развивается по технологическому пути развития. Родная планета дона Диего, Эскалона, находится на этом пути примерно на уровне наших XVI-XVII веков, а страна напоминает Испанию соответствующего периода. Сам Диего Пераль простой учитель фехтования, в прошлом солдат. Правда отец его – знаменитый драматург Луис Пераль, пьесы которого известны всей Ойкумене, но Диего человек совершенно самостоятельный, а не «сын такого-то».

Поначалу сюжет развивается вполне согласно антуражу, начинаешь даже подумывать, причём тут «Ойкумена», но где-то с середины первой книги всё резко меняется и Диего Пераль оказывается в эпицентре закулисной борьбы между гематрами и помпилианцами за информацию о колланте нового типа. Учитывая, что Диего человек чести, прямой и совершенно не склонный к интригам, к тому же верующий, ему в этой ситуации приходится очень не сладко.

Если поначалу кажется, что трилогия о техноложцах, то постепенно становится ясно, что на самом деле она о гематрах, просто самим гематрам, при всей их изощрённости, явно не хватило бы яркости, чтобы заинтересовать читателя (представьте себе роман, где все герои – компьютеры). Хотя те ещё волки, в чём убеждаются представители Великой Помпилии.

В НФ-плане авторы продолжили развивать темы коллантов и флуктуаций, показав их с новых, весьма многообещающих сторон. В литературном плане, роман, как для меня несколько избыточно театрален. Понятно, что эта театральность вполне сознательный авторский приём, но мне – читателю он не вполне пришёлся по душе.

Старым читателям цикла «Ойкумена» несомненно следует читать «Побег на рывок», тем же, кто цикла не читал, настоятельно рекомендую первую, заглавную трилогию цикла. Сам же я намерен подождать, пока Олди допишут третий роман трилогии «Блудный сын» и продолжить чтение.

Пара цитат:

цитата

[…]— Я – гематр, мар Пераль. Я могу проанализировать ситуацию, дать совет, изложить перспективы. Но я никого не могу настроить на победу. Для этого требуется не разум, а чувства.

цитата

— Ах, сеньор Пераль! Вы, дворянин по воле случая, в тысячу раз больше рыцарь, чем я, гранд Эскалоны! У вас всё из железа: взгляды, принципы, добродетели. Вы не умеете меняться. Перемены, даже ради явной выгоды – для вас это в первую очередь предательство.

   Кирилл Еськов "Чиста английское убийство: Кто и зачем убил Кита Марло — экстравагантного гения, «поэта и шпиона»?"

Собственно, название повести полностью отражает её содержание. Кирилл Еськов рассматривает различные версии убийства, или имитации убийства, известного английского драматурга и шпиона елизаветинских времён, оценивая, какая из них выглядит более правдоподобной.

Написано в свойственной Еськову иронической манере с нарочитыми анахронизмами и терминологией из современных шпионских романов. Читается, однако, не так живо, как другие подобные вещи автора. Во-первых, потому что Кристофер Марло и его судьба в принципе мало известны широкой публике, так сказать, не на слуху. Во-вторых, в тексте много цитат на английском (часто тех же елизаветинских времён) языке, приведенных без перевода (во всяком случае в электронной версии, выложенной автором в сети).

Рекомендую любителям конспирологических и криптоисторических исследований.

   Александр Розов "Апостол Папуа и другие гуманисты. I. Мидгардсорм"

Пятый приквел к циклу "Конфедерация Меганезия" (мои отзывы на другие книги цикла можно посмотреть, например, здесь). Действие романа происходит летом третьего года Хартии. Две основные линии — переворот в Папуа, в результате которого нарушены экономические интересы бывшего президента этой республики, которые Меганезия обязалась защищать, и кругосветный круиз тримарана "Мидгардсорм", часть которого проходит по меганезийским водам. Переворот в Папуа грозит военным столкновением с участием Меганезии, Австралии, Индонезии и ещё ряда стран, но грамотные действия меганезийской разведки позволяют обойтись гибридными боевыми действиями. Маршрут "Мидгардсорма" пролегает мимо Курильских островов, что позволяет автору ввести пару колоритных персонажей из Сайберии (один из них, таки, одессит) и намекнуть на незавидную судьбу России в этом мире.

Автор продолжает прямо излагать идеи, которые в основном цикле считались очевидными, и повышает градус откровенности в описании "неаппетитных" и шокирующих сторон установления нового меганезийского порядка. По-видимому, отсеивая таким образом случайных читателей.

Читается роман не так легко, как остальные вещи цикла, поскольку в нём много достаточно длинных рассуждений на различные темы. Впрочем, учитывая, что пишется цикл именно для изложения идей, это не удивительно. Если хочешь яснее донести мысль, приходится, порой жертвовать бойкостью изложения.

Как и весь меганезийский цикл рекомендую любителям поразмышлять о возможных вариантах будущего и путях перехода к ним. Сильно идеологизированным читателям, стоит, на мой взгляд, воздержаться от чтения (за исключением идейных анархистов, естественно).

Пара цитат:

цитата

— Корвин, вы лукавите. Вам прекрасно известно, что законы человеческого общества не заданы свойствами вселенной, а определяются людьми. Люди на этой планете сделали собственную жизнь отвратительной, жестокой и бессмысленной, потому что, получив великий дар природы — разум, они применили его неразумно. Миллион лет назад наша планета была прекрасной и цветущей. Человеческая раса на заре ее истории имела все необходимое, чтобы построить счастливое общество. А что она построила?
      — Что построила, то построила, — ответил Корвин, — я, знаете ли, родился не миллион лет назад, и к моменту моего рождения на этой планете было изрядно насрано, так что мне пришлось принимать дела, такими, какие они есть, и я в этом не оригинален. Могу вас заверить: со всеми людьми, которые вас окружают, случилось то же самое.

цитата

— Отлично вписывается, — возразил Корвин, — если подходить с позиции выгоды. Всем свободным гражданам выгодно, чтобы в стране было много сообществ с различными конструктивными культурами. Как в инженерной команде: чем выше разнообразие в подходах к задаче, тем вероятнее, что задача будет решена.
      — Нетривиальная аналогия, — оценил Ларосо, — а каков критерий конструктивности?
      — Критерий четкий. Это направленность на результат, безразличный к идеологии. Если ветряк производит 5 киловатт при ветре 3 балла, то это факт, не зависящий от религии наблюдателей.

цитата

— Понятно. Скажите, Коннор, что, все-таки, вы будете проповедовать в Меганезии?
      «Апостол Папуа» многозначительно и дружелюбно улыбнулся:
      — Я буду проповедовать среди язычников, как апостол Павел в Афинах, рассказывая о Неведомом Боге, которого чтут и язычники, хотя не знают его. И я буду разъяснять те главные три слова, которые приведены у евангелиста Иоанна.
      — Э-э… Какие это слова, Коннор?
      — Veritas liberabit vos, — ответил он, и перевел, — истина освободит вас.

цитата

Сказав это «вот!», резерв-капрал (а сейчас еще соцнаблюдатель) быстро повернулась, обаятельно улыбнулась, и замолчала. Ей было известно (из краткого флотского курса практической психологии) что сектантов-моносинкеров не переубедить логикой. В их сознании доминирует одна «единственно верная мысль», и они как бы не слышат тех аргументов от здравого смысла, которые противоречат этой мысли (в данном случае — организованной веганской мысли). Соответственно, Микар Унгилранг не стала тратить время и слова на бесплодные попытки пробить моносинкерскую ментальную стену, а предложила собеседникам выбрать самим другую тему, которая им интересна.

цитата

… Фобософия. Странное слово, хотя понятное по генезису. Если философия, согласно вольному переводу — любовь к здравому смыслу (иногда пишут: к мудрости) то можно догадаться, что фобософия – страх перед здравым смыслом. В начале Клеймор весьма доходчиво и лаконично рассказал о метанаучной теории, согласно которой, в периоды политической депрессии, общество скатывается от философии к филодоксии (любви к догматике), а затем, под влиянием явных противоречий между догматикой и здравым смыслом, рушится дальше – в фобософию. В качестве примера, он приводил историю крушения Античной Европы, перехода к средневековой классике (уже догматичной и застойной, но еще не абсурдной в бытовом плане), и далее к позднему средневековью (деструктивной догматике, прикрывающей деструктивную же политику, и полностью подменившей даже бытовой здравый смысл). И каждый правитель заботился, чтобы в контролируемых им землях доминировала такая догматика, которая подтверждает его абсолютную правоту. Закончилась эта игра в подмену прагматики догматикой крайне жестко: в начале XVII века вспыхнула война, охватившая всю Западную Европу. Она сочетала в себе страшнейшие черты религиозной чистки и тактики выжженной земли. Людские потери приблизились к 10 миллионам (это в XVII веке, когда в Европе жило меньше 100 миллионов). Наиболее процветавшие земли были разграблены, сожжены, заражены чумой и тифом. Там население уменьшилось на четверть, а то и вдвое.

   Михаил Харитонов "Факап"

Фанфик по романам Стругацких, доступен в сети. Авторское предисловие:

      Фанфики (а равно приквелы, сиквелы и параквелы) по мотивам творчества Стругацких — презренный, безвкусный жанр. Хуже может быть разве что попаданчество.
      Тем не менее, даже у авторов фанфиков есть совесть. Поэтому, прежде чем предложить вниманию читателя свой опус, я сделаю несколько необходимых разъяснений.
      В принципе, чтобы получить от данного текста "удовольствие полное и совершенное" (с), читателю НЕОБХОДИМО знать большинство книг братьев Стругацких, посвящённых Миру Полудня. Конкретно: "Полдень, XXII век", "Далёкая Радуга", "Трудно быть богом", "Малыш", "Обитаемый остров" и "Жук в муравейнике". Действие происходит до событий, описанных в романе "Волны гасят ветер", так что аллюзий на него здесь почти нет. Почти не задействована — хотя и неким образом учтена — "Попытка к бегству". Зато можно найти ссылки на "Страну багровых туч" и "Хищные вещи века", формально не входящие в цикл.
      Основой является "Трудно быть богом", каковое сочинение читателю желательно знать ОЧЕНЬ хорошо (не говорю "наизусть" только потому, чтобы не пугать заранее), а также "Обитаемый остров" и "Жук в муравейнике". Не изучив этих трёх книг — заранее или в процессе чтения моего опуса — вы, скорее всего, ничего не поймёте. Без просмотра фильма Германа можно и обойтись — но имейте в виду, что и он задействован тоже.
      Если вы, паче чаяния, знакомы с творчеством некоторых западных фантастов, популярных в СССР (например, Роберта Шекли), вы получите толику дополнительного удовольствия.
      Имейте фан.

Фанфиков я обычно (практически никогда) не читаю, но обнаружив, что автор, который, судя по его рассказам, не любит Стругацких (и Толкина, кстати) написал по Стругацким фанфик объёмом примерно полторы тысячи книжных страниц не смог устоять. Следует отметить, что Харитонов обстоятельно изучил первоисточники, и читателю, чтобы читать «Факап» тоже нужно это сделать. Другой вопрос, что читателю, который прочитал всех Стругацких, может не понравится (точнее, почти наверняка не понравится) трактовка их мира Харитоновым, но это, таки, другой вопрос. О сюжете. Сотрудник КОМКОНА Яков Вандерхузе сидит на заброшенной космической станции в ожидании команды ликвидаторов и набирает на компьютере мемуары без возможности редактирования. Воспоминания о том, как он, собственно, дошёл до жизни такой текущего положения перемежаются многочисленными отступлениями в которых описываются самые разные вещи, в частности события в Арканаре, и многое, многое другое… Естественно, трактовки оказываются не такими, как в первоисточнике, так что возникает нечто вроде параллельной истории. Впрочем, как было известно ещё во времена Ришельё, а то и раньше, любые события и слова можно непротиворечиво истолковать как минимум тремя разными способами. Так что автор строит достаточно непротиворечивую версию происходившего во многих романах Стругацких и, более того, совершенно неожиданным образом увязывает один роман с другим. Так что любителям литературных игр в апокрифы роман Харитонова должен понравиться. Людям, которые хотели бы жить в мире Полдня – вряд ли. Хотя мир Полдня и у Харитонова вполне комфортен и живут в нём довольные благополучные люди, так что если не задумываться о тайных пружинах и причинно-следственных связях… Конец романа, на мой взгляд, подкачал по любому счёту. Харитонов в принципе любит в конце своих рассказов делать эдакие кульбиты, переворачивающие смысл происходящего с ног на голову, и так не один раз, пока читатель совершенно не запутается, какая из версий соответствует истине. Но то, что хорошо в рассказе, в огромном романище выглядит, как попытка автора на скорую руку дописать надоевший текст. Да и густопсовая галактическая конспирология после полутора тысяч страниц гораздо менее конспирологических трактовок (борьбы спецслужб, как движущей силы) выглядит не очень.

В общем, тем, кто не читал Стругацких нет смысла читать и «Факап», а тем, кто читал, стоит решить, что для них важнее — любовь к литературным играм, или к светлому миру Стругацких. В первом случае стоит читать, во втором – категорически нет.

Пара цитат:

цитата

Я с учёными общался много. И могу сказать: если уж у человека в голове уживаются квантовая механика и теория гравитации, то он в принципе способен поверить во всё что угодно. В чох, сглаз, хиромантию и уринотерапию. И даже в официальную пропаганду. Которая вообще не для того делается, чтобы в неё верили. А вот учёные — те довольно часто верят, вот прям буквально в то, что им по федеральным каналам показывают...

цитата

Вот только попробуй объясни это общественности. Которая по отдельности состоит из разумных и компетентных людей, а в целом — стадо полоумных бабуинов. Которые ни во что вникать не способны, зато верещать как резаные — это всегда пожалуйста.

цитата

Общественность не знает, как именно её контролируют. И не желает знать, несмотря на все свои свободолюбивые попискивания. Зачем признаваться себе, что при выборе между свободой и безопасностью большинство выберет безопасность? Но при этом все хотят самоуважения и права иметь маленькие секреты. Эти права никто не нарушает, и все довольны.

цитата

Мне тогда пришла в голову мысль про нашу общественность. Она в общем-то состоит из людей неглупых и компетентных. В своих сферах деятельности. Общественностью они становятся, когда пытаются рассуждать о том, в чём ни хрена не понимают и понимать на самом деле не хотят. Интеллект у них от этого, согласно законам системотехники, как бы развивается, но в неправильную сторону. И рождает ложное сознание — есть в ТИПе такое понятие, когда человек пытается объяснить то, чего понять правильно заведомо не способен. Религия, например — когда законов природы не знают и знать не могут, поэтому всё сваливают на какого-нибудь там бога. Вот и наша общественность тоже представляет собой ложное сознание, только другого вида. Или, может, рода. Интересно, что наши историки-теоретики по этому поводу думают? Наверное, что-нибудь думают, но помалкивают. Потому что общественность трогать нежелательно: она чуть что обижается и подымает кипеш.

цитата

— Насколько я осознаю твои намерения, — говорить он стал быстрее, но так же ровно, — ты хотел убрать блоки, поставленные психокоррекцией. На самом деле блоки в сознании возможны потому, что само создание может ставить блоки. Оно это и делает. Постоянно. Начиная с воспоминаний о первых секундах жизни. И кончая, допустим, желаниями, которых мы боимся. Всё это блокируется. Поэтому наше сознание как бы разгорожено стенками. Эту систему стенок мы и называем нашим "я". Мы и есть наша тюрьма. А её фундамент — тот барьер, который отделяет нашу сущность от основы существования... — и тут он замолчал.

цитата

Откровенно говоря, некоторые профессии поддерживаются только потому, что иначе не будет чем занять людей, а они хотят быть занятыми. Если уж совсем-совсем честно, то девяносто процентов пилотов давным-давно можно было заменить на автоматику. Просто слишком много людей хотят быть пилотами...

цитата

Кстати, тоже вот проблема. Я ж прекрасно понимаю, что физика-математика мне по работе не особо нужны. Но вот как-то не принято у нас не разбираться в науке. Потому что будут считать... а вот кем, кстати? Дураком? Нет, конечно. Недоучкой? Да тоже вроде бы нет. Профессионально непригодным? Вот уж точно нет. Но при всём при том уважения ко мне точно убавится. Типа — нормальный мужик, умный, дело знает, но в математике не сечёт, фазовую и групповую скорость волны путает, и так далее по всем кочкам. И будут на меня посматривать с этаким, знаете ли, чувством. Ну совсем-совсем незаметным. Но я замечу.

цитата

А логика системы одна: надо всё время что-нибудь улучшать. То есть повышать контроль и безопасность. А когда повышать уже некуда? Придумать повод и повысить. Что-нибудь запретить, ограничить и так далее. Будут недовольные? Отлично, будем ещё и с недовольством бороться, это ещё больше работы, ещё больше контроля, ещё больше безопасности. Ну или придётся сдать назад. Но система назад до конца не сдаёт. Если что-то можно было просто так, а потом это запретили, то дальше, если и разрешат — то с кучей справок и документов.

цитата

В древности, говорит, свобода всё больше ассоциировалась с быстрым перемещением в пространстве. С полётом в атмосфере, например. Или с быстрым бегом по плоскости. Дескать, лечу куда хочу. Вся старая литература на этих образах построена.
      А вот сейчас люди пошли другие. У большинства, с которыми Левин работал, образ свободы — это какая-то маленькая комнатка, где можно запереться. Надёжно. Чтобы никто не вошёл. У некоторых в голове целые замки отстроены, с бетонными стенами и всем таким прочим. И пудовыми замками. И вот этот образ комнатки, чтобы не вошли.

цитата

Одна из возможных задач так называемых глубинных расследований — это не открытие истины, а создание правдоподобной версии неких событий. Нужной на тот случай, если общественность может чем-нибудь заинтересоваться. Истина ей не нужна. Точнее, нужна, но только в том случае, если она её устраивает. Общественность сочувствует людям, с которыми может отождествить себя. Любит пугаться, но не сильно. Любит чувствовать себя умнее начальства. Ну и так далее... Так вот, для изготовления версий для общественности лучше всего использовать саму же общественность. Взять подходящего человека и дать ему все возможности копать. Скорее всего, он ровно то и накопает, что общественность охотно съест. А если накопает не того — тоже не проблема. Память ему сотрут в любом случае.

цитата

— Отличника. Знаете, есть такой тип людей. Они отлично решают задачки. Любые задачки. И никогда не сомневаются в условиях задачки. Им в голову не приходит, что условие может быть неправильным. Таких любят Учителя, руководители и спецслужбы. Они могут быть посвящены в разные тайные дела. Но ничего лишнего не подумают.

https://fantlab.ru/images/films/poster/5551" border="1" width="200" />

Отсмотрел фэнтезийный фильм "Он — дракон", Россия, 2015 г.

Обнаружил, что пропустил фильм снятый по роману Марины и Сергея Дяченко "https://fantlab.ru/work1042">Ритуал" и не преминул исправить упущение. Роман я, как ни странно, не читал (надо будет наверстать), так что оцениваю фильм безотносительно к первоисточнику. Кратко о сюжете: "В разгар свадьбы княжну Мирославу похищает дракон, унося в свой замок на острове. В прошлом остались родные, жених, теперь только каменный плен в компании прекрасного Армана… но кто он и как оказался на острове? Мира поймет это слишком поздно: любовь к нему, человеку-дракону, откроет ей горькую истину — любить страшно" (https://fantlab.ru/film5551">взято на Фантлабе).

Фильм оставил двойственное впечатление. С одной стороны он очень красиво снят — можно прям растаскивать на картинки. Сценарий, похоже, тоже хорош, всё чётко расставлено и должно вызывать определённые ощущения/мысли у зрителя. Вот только актёры играют так, как положено в нынешнем российском кино, то есть, мягко говоря слабовато, что заметно снижает эффект от хорошего сценария и великолепной операторской/костюмерской/и т.д работы. Как говорил Станиславский "не верю", или, переводя на современный язык, "не вставляет". Так что рекомендовать могу, увы, разве что любителям красивых картинок. Жаль.

Портал-2005. Общая пресс-конференция. Киев, 14.04.2005 г. Видеозапись.

Честование Сергея Дяченко на банкете и начало вручения наград. Многие участники могут себя найти.